§ XXIII

БЕСЧЕСТЬЕ

Личные обиды, затрагивающие честь, т.е. ту справедливую долю уважения, которую гражданин имеет право требовать от других, должны наказываться бесчестьем. Это бесчестье является знаком общественного порицания, лишающим виновного общественного уважения, доверия отечества и братского, так сказать, отношения, которое внушается обществом. Бесчестье не зависит от произвола закона. Необходимо поэтому, чтобы бесчестье, устанавливаемое законом, следовало бы из природы вещей и соответствовало бы общечеловеческой нравственности или же той, которая зависит от особенных условий, влияющих на народные воззрения и на нацию, в которой эти воззрения утвердились. В противном случае будет утеряно общественное уважение к закону или исчезнут представления о нравственности и честности, которым, несмотря ни на какое красноречие, никогда не удастся побороть влияние примеров. Кто объявляет бесчестными действия, сами по себе безразличные, уменьшает бесчестящее значение действий воистину бесчестных. Нельзя, далее, наказывать бесчестьем слишком часто, ни подвергать ему одновременно большое число лиц: слишком частое обращение к общественному мнению ослабит его силу, а бесчестье, падающее на многих, не падает ни на кого.

†Не следует наказания телесные и болезненные назначать за преступления, порождаемые высокомерием, так как сами страдания только питают эти преступления и увенчивают их славой. Здесь уместны осмеяние и бесчестье − наказания, которые смиряют высокомерие изуверов высокомерием зрителей и оказывают влияние, которое сама истина едва может побороть, и то с большим трудом и не скоро. Так, противопоставляя силу силе, а мнение мнению, мудрый законодатель искореняет в народе удивление и восхищение перед ложными началами, бессмысленное происхождение которых обычно скрыто от простого народа умелыми выводами из этих начал.†

Вот средство избегнуть противоречия с неизменной природой вещей. Не ограниченная временем и действующая постоянно, она ниспровергает и уничтожает все постановления, несогласные с ней. Этому всеобщему правилу подчинены не только одни изящные искусства, руководящим началом для которых является верное подражание природе. Ему подчинена и сама политика, по крайней мере истинная и долговременная, потому что она является не чем иным, как искусством наилучше управлять и примирять неизменные чувства людей.